А. Лазарчук
ТРАНКВИЛИУМ
Что-то происходило с ним самим, и давние события казались ближе и важнее, чем события последние. Даже этот жалкий побег: он просто знал, что этот побег был, знал, как знают факты истории, почерпнутые из книг. Зато почти ясно помнилось, как они входили в теневой мир: через заброшенную водяную мельницу на пересохшем ручье. Но и здесь был казус: умом он знал, что оставил проход открытым, а перед глазами стояла почему-то сцена не бывшего в действительности сожжения... кокаин был не очень хороший, желтоватый, поэтому и огонь получался от него не белый, а кровавый, с дымом. Но горело хорошо, с ревом, с искрами, как горят в костре очень сухие смолистые дрова. Кокаина с собой взяли много, две больших фляги, но было почему-то боязно, что - не хватит... А еще более ярким, выпуклым, четким, ясным - был Новопитер, великокняжеский дворец, каскады фонтанов в обрамлении плакучих ив... генерал Аникеев, начальник дворцовой охраны, сказал: вам нужно встретиться с Ее величеством, такие вопросы решает лишь она сама... встреча была неофициальная, а потому как бы случайная, в библиотеке дворца, она вошла, он встал - и понял, что способен без памяти влюбиться в эту женщину, пожилую, его лет, но все еще стройную, статную и красивую, ах, как она шла... имя им легион, влюбленным в нее, а она все еще носит черную ленту в волосах или черный бант: муж ее погиб пятнадцать лет назад, погиб достойно, по-мужски, вынося детей из огня: загорелся приют, который он приехал посетить, - и вот она носит черную ленту... Как же вы так проморгали, вздохнула она, выслушав его, конечно же, мы поможем... по роду службы Вильямс знал все о ее романах, помнил наперечет ее любовников и фаворитов, но теперь вдруг понял, что все это ложь, ложь если не в фактах, то в чем-то высшем... он не мог сказать словами. Как она держала голову!.. На следующий день все проснулись живыми, медленно встали и пошли - и почти сразу же увидели цель своего безумного похода. Дорога, в незапамятные времена пробитая в скалах - теперь полуоплывшая, полузасыпанная, - свернула под прямым углом, и на голой каменной плите размером с хорошую городскую площадь предстал чуть наклонный черный обелиск. Завтра, подумала она. Уезжаем завтра. Саквояжи и узлы, заплечный мешок с самым необходимым, крепкие ботинки и непромокаемый плащ с капюшоном... Лев, неуклюже опираясь на крепкую палку, ковылял по дому, что-то проверяя, что-то переукладывая... Уже решено: до Иринии или Неспящего - транспорты идут в один из этих портов - он будет ее сопровождать; дальше их пути расходятся: Левушку хотят видеть его начальники, а ей дорога на запад, на остров Воскресенский... неизвестно к кому, неизвестно зачем... Приходили прощаться соседи. Немного же их осталось... Стоит пустая, с выбитыми окнами и дверью, усадьба Мак-Мастеров. И где они сейчас, Род и Нелли? Старик садовник роется в земле, подрезает кусты. Почему-то деревья увешены пустыми бутылками на веревочках. Ветер - и начинается перезвон... Лишь каменные стены остались от домов Линды Коллинз и семьи Биров. Могилка Линды там же, перед домом. Бирам удалось исчезнуть. Ничего не осталось от старого рая милейшего Чарльза Шеффилда. Выгоревшая плешь в саду, черные деревья... Хоронить было нечего, и крест воткнули просто в центр серого зольного холмика. В Доме Датлоу кто-то живет. Но туда лучше не ходить и ничего не выяснять: те, кто живет в доме, не любят, когда ими интересуются. Сбежали откуда-то... Наверное, там было еще хуже. Светлана потрогала темно-коричневые, отполированные прикосновениями рук перила. Дом отзывается на каждый шаг, при малейшем ветре в трубе начинаются завывания, из щелей вылетает пыль. Зимой углы комнат мокнут, в дождь - протекает потолок в гостиной. И в то же время - этот дом дал ей пристанище. В нем родился Билли. Он заслонил собой и не выдал Льва. Он упокоил отца. Светлана чувствовала себя почти предательницей... далее